Женская история

Женская история
––––––––––––––––––––––––––––––––––––––
История моя женская, мужики меня не поймут. Прочитают и спросят: «Ну так и что?»
А ничего, просто история.
Случилось это два года назад. Я с бойфрендом снимала часть дома в Статен Айленде. Жилье здесь дешевле, чем в Бруклине, а уж про Манхеттен я и не говорю.
Уже несколько раз видела эту красивую бабу лет тридцати. Она ездила на милитари стайл маленьком джипе Ниссан, и одевалась так клево, что не могла не обратить на себя моего внимания. Сейчас выгружала покупки. Видно здесь жила. Пригляделась, блин, моя институтская знакомая, мы с ней в театралке учились на дизайне. Она видная, высоченная, плечистая, красивая, талантливая. Подошла к ней ближе, вижу, что уже заметно, беременная. Танька!
Лет пять не виделись. Оказывается мы соседи. В Америке на одной улице живем. Вот, Бог шутит.
Беременности своей не стесняется. На мой вопрос, замужем совершенно спокойно сказала, официально нет. Но тот, который отец ребенка, любит ее очень сильно. Визу, нафиг, просрочила, в Америке сейчас — нелегально. Рожать будет за кеш.
Я спрашиваю, ты представляешь сколько будет стоить, рожать за кеш. Она говорит, что они с мужем уже считали, если у хорошего гинеколога в госпитале в Манхеттене, тысяч пятнадцать. Муж богатый. Дом, где они живут, у банка выкупленный. Эхо показало что у нее мальчик. Муж хочет отцовское имя.
Я как услышала, что дом выкупленный, мне аж плохо стало. Я, до того как поселиться в отдельной квартире, по съемным комнатам и кампусам жила Ну, чем она лучше меня. Я самая из всего курса талантливая, это все признавали, а она просто более везучая.
Полгода со своим лохом маюсь по квартирам. Сейчас только настояла и перебралась в Статен Айленд. И вдруг, блин, такое соседство! Врубаюсь, что она меня не помнит. Из вежливости, конечно, спрашивает, как мои дела. А мне так нужно все кому–нибудь рассказать.
Как я приехала по вызову к одному американцу. Оплатил оформление и перелет, получил на полгода бесплатную домработницу. Я была готова к тому, что он захочет еще, но он оказался гомосексуалист. С одной стороны — это хорошо, потому что гомосексуалисты в отношения не лезут. Они хорошие друзья. Мы стали друзьями, а это лучше, чем факаться и, на самом деле, в природе встречается реже.
Это он посоветовал подать на беженство, сказать, что преследовалась по гомосексуальным мотивам, там, у себя на родине. Но я никогда об этом не думала и даже не знала, как к этому подступиться.
У моего друга уже год был красивый бойфренд – молодой парень из Чечни. Преследовался за гомосексуализм. Героическая личность. На родине его чуть не убили. Меня познакомили. Сказали, что принципе у всех документы на оформление одинаковые, пол не имеет значения. Сейчас он документы на беженство оформляет, все знает, говорит на одном с тобой языке. Если у тебя возникнут вопросы, объяснит.
Я, чутьем нормальной бабы сразу поняла, что этот бойфренд никакой не голубой, а нормальный пацан, туповатый, правда, но красивый здоровый и хуй до колена. Я соскучилась по мужикам, он по бабам и мы быстро поняли друг друга.
Помню, как пошла на интервью, как раз после встречи с ним. У меня на морде была хорошая ебля написна. Но в Америке это никого не касается. И спрашивать об этом неприлично.
Адвокатшу дали из общества защиты сексуальных меньшинств. Она сама из этих, прониклась, взялась делать грин–карту.
Моему же красавчику чечену на интервью ничерта не поверили. А у нас уже любовь, типа "голубого к лесбиянке", которую скрывать никак нельзя. Чтобы не мозолить старым друзьям глаза нашими отношениями, соскочили в другой город через мост.
Стали мы жить с Танькой рядом. Особого интереса она ко мне не проявляла. Так, махнет из машины, когда я на метро бегу, с метро на паром, потом снова на метро до колледжа. За два часа каждое утро выбегала. Чечен мой пошел работать на кеш, а я, как только получила документы, тут же подала в Фейшен–инститьют в Манхеттене. Английский у меня уже приличный был. И сходу поступила. Грант дали.
Учиться у них просто. Часть предметов, которые с их программой совпадали, я подтвердила своим дипломом, английский за полгода до совершенства довела, у меня к языкам, оказывается, тоже способности. Рисунок, композицию, цветоведение, историю искусства, народный костюм – знаю так, как у них преподаватели не знают. Они вообще ничерта, кроме своего американского не знают. Могу шить, кроить, вязальную машинку знаю. Они на меня все, открыв рот, смотрели, когда я на спицах вязала.
В учебе все было отлично, а в личной жизни нет. Парень мой, как это у наших бывает, не выдержал трудностей жизни, начал бухать и в конце–концов свалил к себе на родину обратно. Пару раз позвонил, просил прощения и пропал. Понятно, что за полдома я сама платить не могла. Перебралась в кампус в Манхеттен, заделалась старшей по этажу. Мне за это отдельную комнату дали. Жизнь веселая, студенческая, вспомнила молодость, случилась пара интрижек со студентами, потом сошлась с одним преподавателем. Он пожилой, женатый. Проникся моими талантами, скромностью жизни и говорит, хочешь я тебя на хорошую работу в устрою. Снимешь себе квартиру в Вилладже, будешь там жить.
Что? Куда? В большой дорогой магазин в Манхеттене. Я стала отнекиваться, за прилавком стоять не буду. А он говорит, деточка, за каким прилавком, я что не вижу какой у тебя уровень. Пойдешь у меня на должность заместителя менеджера по заказам новых шмоток. Им там разные компании присылают свои образцы, получаешь, выбираешь – это нам подходит, это не подходит. Если что–то из шмоток понравилось, можно себе забрать за сорок процентов цены. Одеваться во все самое крутое, чего ни у кого больше нет. Этим он меня, конечно, соблазнил. Согласилась. И вот сижу я у себя в офисе, все камеры из зала на мониторе. Смотрю женщина ходит приметная – высокая, фигура как у манекенщицы, шмотья себе долларов на пятьсот набрала. Визой расплачивается. Пригляделась, блин, да эта моя старая подруга – Танька. Выбежала к ней в зал, обнялись, поцеловались. Все на нас смотрят, улыбаются. Я в самых крутых, последних шмотках, она — такая молодая, ухоженная, сладкая. Я посмотрела в ее сумку, говорю, дурная, что ты тут всякой ерунды набрала, хочешь я тебе что–то покажу. Опытные образцы. Ни у одной женщины в Нью–Йорке такого еще нет.
Какая баба перед таким предложением устоит. Пошли с ней на склад, стала она на себя примерять. Я смотрю, блин, а она опять беременная. Говорит, снова мальчик. А что старший? Старший уже большой, ему два года, беленький, на моего отца похож. С няней дома остался. Я спрашиваю, ты все там живешь? Да, там. Ну, женился он на тебе? Нет, еще не женился. Чтобы жениться, ему нужно со старой женой развестись...

Написал Фельдмаршал rabina1950 на microproza.d3.ru / комментировать