Рязанский вице-губернатор Артём Бранов дал первое интервью

— Артём Анатольевич, вы были назначены в начале июля. За это время уже полностью погрузились в проблемы Рязанской области?
— Да, прошло уже больше пяти месяцев, поэтому в основные проблемы региона, конечно же, я погрузился. Но для того, чтобы их решить, нужна серьёзная системная работа. Собственно, поэтому я здесь. Сейчас формируется команда, которая работает на результат. Мы смотрим каждое направление работы, министерство, ведомство, их компетенции — для того чтобы максимально эффективно решать поставленные губернатором задачи.

— Какие от увиденного складываются впечатления?
— Я увидел, что в правительстве есть, с одной стороны, компетентные специалисты, выполняющие свою работу за небольшие деньги, а с другой, наоборот — кто-то получает хорошую зарплату, но, по сути, ничего не делает. Поэтому мы сейчас заканчиваем аудит министерств, их подведомственных учреждений, которых большое количество, и параллельно начинаем преобразования и реорганизацию.

— Например?
— Примеров можно приводить много, но остановлюсь, пожалуй, на здравоохранении. Здесь мы увидели, мягко говоря, бардак, который привёл к тому, что регион в середине года оказался самым худшим в стране по уровню младенческой смертности и одним из худших в Центральном федеральном округе по уровню онкологических заболеваний. После того, как был проведён всесторонний анализ причин, оказалось, что примерно половину трагедий можно было предотвратить, имея нормально организованную работу и диагностику на уровне первичного звена здравоохранения. Хочу подчеркнуть, речь не об отсутствии квалифицированных врачей или оборудования, а именно про организацию системной работы здравоохранения в регионе и на местах. И сложившаяся система закупок погрязла в аффилированных лицах и чуть ли не в двойных наценках. Приобреталось же, как правило, оборудование прошлого, а то и позапрошлого поколений. Это пример по здравоохранению, но очень похожие проблемы и в строительном блоке, и в транспортном, и в ЖКХ.

— Есть подвижки?
— Да. В том же здравоохранении уже полностью поменяли команду в Перинатальном центре, перенастроили работу, и сейчас регион уже не на последнем месте в стране по младенческой смертности, а поднялся почти на два десятка позиций вверх. Ведётся активная работа и в других сферах — по подведам министерства строительного комплекса, министерства ЖКХ, министерства транспорта. Выстраивается новая команда, внедряются новые подходы. Необходимо усиливать работу с федеральным центром и оптимизировать внутренние резервы, коих довольно много.

— ЖКХ, транспорт, дороги — темы, мягко говоря, сложные, а не мягко — неподъёмные. Согласны?
— Неподъёмными я бы их не назвал, сложными — безусловно. Считаю, главная проблема почти везде — это организация работы. Например, что касается, дорог, казалось бы, у нас всё есть — и ресурсы, и возможности: Дорожный фонд региона позволяет за два-три года существенно улучшить ситуацию. Но реализация вызывает большие вопросы: аукционы отыгрываются с опозданиями, ремонты начинаются иногда в середине лета, а порой и вообще осенью с уходом в зиму, из-за чего получаем некачественное дорожное покрытие, которое быстро начинает разваливаться, и справедливое негодование граждан. Необходимо скрупулёзно работать с каждым подрядчиком, потому что они порой выбирают для себя очень комфортный режим — не работают в выходные, не выходят в три смены. А ведь любая затяжка по ремонту и реконструкции — это всегда неудобства для людей.
Или ЖКХ. Чтобы привести в нормативное состояние всю нашу систему ЖКХ (это и водоснабжение, и водотведение, и тепловые сети) в регионе нужно порядка 200 миллиардов рублей. Конечно, их разом найти невозможно, но всегда надо искать и находить внутренние резервы и вкладывать их в модернизацию. А если работа проводится с единственным поставщиком, у одного подрядчика, отсутствует конкуренция как таковая, отсутствует экономия, то, конечно, изыскивать резервы там уже бессмысленно и бесполезно.
Муниципальный общественный транспорт в областном центре — это просто беда. Очевидно, что надо срочно обновлять парк и как можно скорее внедрять новую транспортную модель, чем мы сейчас активно и занимаемся. В следующем году должны выйти на то, чтобы средний возраст троллейбуса не превышал 10 лет: в 2023 году мы точно не увидим в городе ни одного дряхлого троллейбуса. С автобусами регион вошёл в программу развития городского пассажирского транспорта, и уже в следующем году к услугам пассажиров будет несколько десятков новых низкопольных автобусов.

— Складывается впечатление, что у вас много претензий к рязанским кадрам. Не доверяете местным?
— Это совершенно не так. Кадры подбираются исключительно по компетенциям, а не по прописке. В нашей команде много рязанцев — это и первый зампред, и два зампреда, и министр образования, и министр финансов, и министр труда и соцзащиты и многие другие. Главный критерий — это результат, процесс ради процесса сегодня никого не интересует. Кадровый управленческий потенциал в Рязанской области далеко не исчерпан — многие профессионалы ранее были не востребованы или недооценены. Ну и, конечно, мы привлекаем в команду те кадры, которых знаем и уверены в их профессионализме. Сознательно запрашиваем отраслевиков из Москвы, потому что их деятельность напрямую связана с профильными федеральными министерствами и ведомствами, и им не придётся тратить время на углубление в работу и налаживание связей — они с первого дня могут эффективно работать на благо региона.

— Губернатор как-то обмолвился, что был поражён, когда рязанские чиновники заявляли ему о нерешаемости у нас тех или иных проблем — дескать, так было всегда, ничего не попишешь, нечего и пытаться. Вы тоже такое слышите?
— Уже нет такого (смеётся). Но это действительно поразительно. Нет ничего нерешаемого — надо просто начать делать. Например, МФЦ, которым я в своё время руководил, с 70 места в рейтинге минэкономразвития РФ поднялся на 1-е. Возможно, в начале пути кому-то это тоже казалось малореальным. Будут результаты и в Рязанской области — быстрее, чем кому-то кажется. Дорогу осилит идущий.

— И тем не менее, затеяв глобальную перестройку существовавших годами процессов, вы не опасаетесь конфликтов и противодействия со стороны их участников и бенефициаров?
— Я уверен, что конфликты будут — сферы, которые подлежат оптимизации, весьма денежные. Но наша цель — навести порядок, а не перенастроить беспорядок под себя. Перемены делаются для того, чтобы процессы стали эффективнее, прозрачнее и давали результат.